Мысли глобально, действуй регионально: предпосылки развития ВИЭ на уровне штатов США

Online First

Макаров Игорь Алексеевич — к.э.н., руководитель департамента мировой экономики, директор Института экономики природных ресурсов и изменения климата (ИЭПРИК) НИУ ВШЭ.

SPIN-RSCI: 8437-9473

ORCID: 0000-0003-3519-3036

ResearcherID: K-6107-2015

Scopus AuthorID: 57169907200

Муравьев Егор Максимович — эксперт Лаборатории экономики изменения климата ИЭПРИК НИУ ВШЭ.

SPIN-RSCI: 4779-6951

ORCID: 0009-0007-3213-1557

ResearcherID: NHO-9115-2025

Для цитирования: Макаров И.А., Муравьев Е.М. Мысли глобально, действуй регионально: предпосылки развития ВИЭ на уровне штатов США // Современная мировая экономика. 2025. Том 3. №3 (11). 

Ключевые слова: климатическое регулирование, США, ВИЭ, электроэнергетика, региональный анализ.

Данная работа подготовлена при грантовой поддержке факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ в 2025 году.

Аннотация

Данное исследование посвящено распространению технологий ВИЭ в США и факторам, определяющим диспропорции в объемах солнечной и ветровой генерации между штатами. Мы использовали метод главных компонент и выделили три группы факторов, влияющих на внедрение ВИЭ, — экономико-технологические, социально-политические и природные. На основе выделенных факторов была проведена кластеризация 50 штатов и определены пять кластеров — каждый со своей спецификой. Полученные кластеры за единичными исключениями хорошо отражают готовность штатов вступать в объединения по тематике климата и декарбонизации, в частности в Климатический альянс США (U.S. Climate Alliance).

Ни один из выделенных нами кластеров не обладает абсолютным преимуществом по всем трем группам факторов. Тем не менее наблюдается прямая связь между наличием выраженного экономико-технологического или природного фактора и долей ВИЭ. Одновременно социально-политический фактор, несмотря на значительную разницу между штатами, в меньшей степени коррелирует с внедрением солнечной и ветрогенерации, значительно больше коррелируя с долей всех низкоуглеродных источников энергии, включая атомную энергетику и гидроэнергетику, а также с заявленными климатическими амбициями.

Исследование позволяет предположить, что второй президентский срок Д. Трампа, несмотря на радикальный характер заявленных на федеральном уровне изменений, на практике кардинально не поменяет траекторию развития ВИЭ в США, т.к. ключевые предпосылки складываются на уровне отдельных штатов, обладающих значительной автономией. Тем не менее на темпы энергоперехода в США могут негативно повлиять рост неопределенности, связанный с судебными процессами между штатами и федеральной властью, а также прямые административные запреты в отношении отдельных технологий ВИЭ.

Введение

Старт второго президентского срока Дональда Трампа ознаменовался разворотом политики США в отношении изменения климата. Климатическая политика предыдущего президента — Джозефа Байдена — позиционировалась как самая амбициозная в истории [Herman 2024], Трамп же вернулся в президентское кресло, называя изменение климата мошенничеством и используя предвыборный слоган «Бури, детка, бури». Его практические действия начались с череды исполнительных указов, принятых 20 января — в первый день вступления в должность. Среди ключевых мер — указы об объявлении чрезвычайного положения в энергетике; о содействии бурению ископаемого топлива и производству энергии на федеральных землях и водах; приостановка разрешений на освоение шельфа для ветроэнергетических проектов; снятие ограничений для освоения газовых ресурсов Аляски. Наконец, отдельный указ посвящен выходу США из Парижского соглашения. За первые 100 дней работы новая администрация совершила более 140 действий, касающихся темы изменения климата и охраны окружающей среды [The Guardian 2025], при этом изменения затронули работу минимум 20 органов власти [Gongloff & He 2025]. Флагманский законопроект новой администрации — «One Big Beautiful Bill», подписанный в июле 2025 г., также затрагивает вопросы климата, отменяя налоговые льготы для генерации на основе солнца и ветра и субсидии на покупку новых электромобилей [Lavelle et al. 2025]. В конце июля 2025 г. Департамент энергетики США выпустил доклад с критикой текущих оценок негативного влияния парниковых газов на экономику, а также поставил под вопрос эффективность и необходимость действий США по борьбе с изменением климата [DOE 2025]. Доклад, вероятно, станет опорой для дальнейшего сокращения и пересмотра климатической политики.

В СМИ и политическом дискурсе ряда стран объявленные Трампом меры были провозглашены концом «зеленой повестки» и возвращением эры углеводородов. Очевидно, за поворотом политики президентской администрации следует смена направлений работы в GR-отделах ряда компаний и банков, изменение риторики СМИ, смещение приоритетов работы неправительственных, а в отдельных случаях и международных организаций. В то же время неочевидны пределы влияния трамповского поворота на процессы технологического развития, которые в последние десятилетия были главным драйвером зеленой трансформации и мировой, и американской экономики.

Основания для таких сомнений дает новейший исторический опыт: реальные перемены в американской энергетике, как и процесс сокращения выбросов парниковых газов в последние десятилетия‚ почти не зависел от личности президента и его приоритетов. Так, в первый период президентства Трампа, обещавшего перед выборами поддержать угольную отрасль, выбытие угольных электростанций в США достигло рекордных темпов [EIA 2019]. Президентские возможности ограничены и в обратном направлении: при президенте Байдене, администрация которого акцентировала внимание на поддержке зеленых секторов экономики, добыча нефти и газа в США достигла исторического максимума. Несмотря на провозглашение крайне амбициозной цели по сокращению выбросов парниковых газов (на 50–52% к 2030 г. от уровня 2005 г.), реальная их динамика и близко не соответствовала данной траектории: так, в 2024 г. выбросы сократились лишь на 0,2% [Rhodium Group 2025].

Юридически возможности президента определять климатическую политику также ограничены. Так, США — одна из немногих развитых стран, где отсутствует федеральное регулирование выбросов парниковых газов. Для введения углеродного налога или системы торговли выбросами необходимо две трети голосов Конгресса, что практически невозможно в условиях американской двухпартийной политической системы. Президент Обама нашел обходной путь: в 2009 г. Агентство по охране окружающей среды (EPA) признало СО2 загрязняющим веществом‚ и за счет этого его регулирование вошло в сферу действия Закона о чистом воздухе, а само Агентство получило возможность ограничивать выбросы СО2 в форме технических стандартов — в первую очередь в отношении автомобилей [Макаров 2012]. В настоящее время продолжается политическая борьба вокруг отмены этого постановления Агентства, и, хотя само EPA под новым руководством готово сложить мандат в области изменения климата [EPA 2025], финальное решение остается за Конгрессом, так как статус СО2 как загрязняющего вещества был дополнительно прописан в Законе о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, IRA), принятом в 2022 г. при администрации Байдена [CRS 2024].

В рамках данной работы мы рассматриваем лишь один‚ хотя и важнейший компонент климатической политики США, а именно развитие ВИЭ. Как и инструменты углеродного ценообразования, цели по развитию ВИЭ и большинство инструментов их прямой поддержки не могут быть реализованы Агентством по охране окружающей среды, а на федеральном уровне требуют решений Конгресса. Таким образом, данная политика реализуется преимущественно на уровне штатов. При этом готовность того или иного региона к амбициозным мерам по сокращению выбросов определяется целым набором факторов, среди которых — политические предпочтения, природные условия, экономические выгоды и технологические возможности. Более того, штаты обладают инструментами противодействия федеральным решениям. Все это делает политику развития ВИЭ в США относительно устойчивой и слабо подверженной изменениям официального курса Вашингтона.

Цель данной работы — выделить субнациональные факторы, определяющие различия в структуре энергобалансов штатов США в электроэнергетической отрасли, а также установить наличие схожих паттернов для отдельных групп штатов. Это дополнит дискуссию о серьезности происходящих в США изменений в климатической политике, а также позволит оценить, какие предпосылки являются ключевыми и насколько они подвержены меняющейся на федеральном уровне конъюнктуре. Все это, в свою очередь, позволит сделать предположение о дальнейшей судьбе энергоперехода и траектории выбросов парниковых газов в США.

Структура работы выстроена следующим образом. В первом разделе представлен анализ динамики развития электроэнергетического сектора США, описаны происходящие структурные сдвиги в энергобалансе и существующие различия между штатами. Второй раздел содержит обзор литературы, систематизирующий существующие подходы к анализу факторов развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ) на региональном уровне, а также подходы к кластеризации штатов по этому критерию. Третий раздел описывает методологию исследования, включая обоснование выбора переменных и аналитических методов. В четвертом разделе представлен факторный анализ, в результате которого выделены три фактора: экономико-технологический, социально-политический и природно-ресурсный. Пятый раздел посвящен кластерному анализу и характеристике выявленных групп штатов. В заключительном разделе резюмируются результаты анализа, а также формулируются выводы о перспективах развития ВИЭ в условиях растущей неопределенности и смены вектора федеральной климатической политики.

1. Динамика развития электроэнергетического сектора США

Уже более 15 лет электроэнергетический сектор США переживает период фундаментальной трансформации. Прошлое десятилетие характеризовалось масштабным выбытием угольной генерации и ее заменой мощностями на основе природного газа. Текущее — масштабным внедрением ВИЭ. Так, в 2024 г. совокупная генерация ветровой и солнечной энергии впервые превысила производство электроэнергии из угля (см. рисунок 1). Причем все эти изменения фактически не зависели от смены президентских администраций, которые на рисунке 1 обозначены серыми вертикальными линиями.

Рисунок 1. Энергобаланс первичного потребления энергии США, 2000–2024, %

Источник: составлено авторами на основе US Energy Information Administration.

Пока нет никаких предпосылок, что данный тренд будет сломлен, т.к. ввод новых мощностей на основе ВИЭ в несколько раз превышает ввод генерации на основе ископаемого топлива. 2024 г. был отмечен рекордом — более 90% новых мощностей составили мощности чистой энергетики (см. рисунок 2). Вопреки обещаниям Трампа спасти «красивую чистую американскую угольную промышленность» в 2025 г. запланировано выбытие 5% мощностей угольной генерации [EIA 2024]. Новые мощности будут определять структуру генерации в следующие десятилетия, что в совокупности с выбытием преимущественно углеродоемких старых мощностей дополнительно закрепит произошедший системный сдвиг в пользу низкоуглеродной генерации.

Рисунок 2. Структура ввода новых мощностей в 2010–2024, %

Источник: составлено авторами на основе SEIA, Wood Mackenzie.

Вместе с тем в последние три года в США прервалась долгосрочная стагнация спроса на электроэнергию: в 2022–2024 гг. в США среднегодовой прирост спроса составлял 1,5% против 0,1% за 2008–2021 гг. [Ember 2025]. Это отражает системный сдвиг в электрификации: в 2024 г. 20% всех продаж новых машин составили электромобили или подзаряжаемые гибриды, а доля продаж новых электрических тепловых насосов достигла 57% от всего установленного отопительного оборудования [Ember 2025]. Отдельный драйвер — технологический бум в сфере ИИ и обработки данных: потребление энергии центрами обработки данных могло вырасти, по разным оценкам, на величину от 8 до 55 ТВт·ч в 2024 г., что составляет от 6% до 43% общего прироста спроса [Shehabi et al. 2024]. Все это формирует дополнительные предпосылки для продолжения роста выработки электроэнергии, в том числе на основе ВИЭ.

Происходящие изменения снижают углеродоемкость электроэнергетического сектора США. По сравнению с периодом пика угольной генерации в 2007 г. она снизилась более чем на 35% — с 598 до 384 г СО2 / кВт·ч. Отдельно стоит отметить охват изменений: углеродоемкость снизилась в 48 из 50 штатов [Ember 2025]. Примечательно, что в настоящий момент штаты с наибольшей долей генерации на основе солнца и ветра — республиканские Айова и Южная Дакота (см. рисунок 3), а Техас, где c 1995 г. представлены губернаторы только от Республиканской партии, лидирует по абсолютной выработке электроэнергии на основе ВИЭ. Это означает, что ранее устоявшаяся в американской политической системе дихотомия между партиями в отношении зеленого развития (демократы выступают за его ускорение, а республиканцы не рассматривают в качестве приоритета) в отношении развития ВИЭ как минимум требует дополнительной проверки в современных условиях [Макаров 2012; Gurney et al. 2021; Bonnet and Olper 2024].

Рисунок 3. Доля солнечной и ветровой энергии в электрогенерации по штатам в 2024 г., %

Источник: составлено авторами на основе Ember US Electricity Data Explorer.

Таким образом, штаты значительно отличаются друг от друга, а высокая степень автономии от федерального центра проявляется в разнообразии климатических политик на субнациональным уровне. Так, в США действуют 6 систем торговли выбросами (СТВ) на уровне отдельных штатов, включая СТВ в Калифорнии, втором по объему выбросов штате США после Техаса, а также Региональную инициативу в области парниковых газов (Regional Greenhouse Gas Initiative), в которую входят 10 штатов Северо-Востока и Востока США. В 29 штатах и округе Колумбия действуют локальные законодательные требования по закупке доли электроэнергии из ВИЭ (renewables portfolio standards, RPS), 16 из них установили целевой показатель доли ВИЭ на уровне 50%, а еще 4 — в 100%.

Более того, штаты активно кооперируются друг с другом, объединяясь в альянсы для более эффективного продвижения выбранных политик. Еще в 2017 г. на фоне заявлений о выходе США из Парижского соглашения был создан Климатический альянс США, который объявил о приверженности штатов-членов Альянса целям соглашения. На текущий момент в него входят 23 штата, Гуам и Пуэрто-Рико, а секретариат Альянса располагается непосредственно при ООН. Вместе с тем после победы Трампа и Республиканской партии в ноябре 2024 г. новую волну приобрело движение анти-ESG штатов, в которое неофициально входят 18 штатов, выступающих против амбициозной климатической политики и экологических ограничений [S&P Global 2025].

Второй срок президентства Трампа выводит противоречия между федеральной властью и штатами на новый уровень. Cудебный процесс ожидается между Министерством юстиции США и штатами Нью-Йорк и Вермонт вокруг Climate Superfund Act, законопроекта, который подразумевает ретроспективное взыскание компенсаций с компаний нефтегазового сектора, ответственных за основную долю выбросов парниковых газов. В свою очередь Калифорния в коалиции с 10 другими штатами планирует оспорить в суде отмену поддержки сектора электромобилей [Shepardson 2025]. Срок рассмотрения и исход подобных тяжб сложно предсказать, однако уже сейчас можно отметить возросший уровень неопределенности для сектора зеленых технологий. Особенно остро это видно в секторе офшорной энергетики, которая попала под административный запрет. И хотя 17 штатов уже подали иск, оспаривая исполнительный указ Трампа [Courthouse News Service 2025], прямой запрет сразу остановил часть проектов, например уже строящуюся норвежской Equinor в штате Нью-Йорк электростанцию Empire Wind 1 мощностью 810 МВт [Equinor 2025a]. Это привело к заморозке порядка 3 млрд долл. проектного финансирования, которое в качестве подрядчика Equinor привлек в декабре 2024 г. [Equinor 2025b]. Хотя 20 мая ограничения для данного проекта сняли, что позволило возобновить строительство [Equinor 2025c], компания уже зарезервировала под убытки практически 1 млрд долл. [Fouche, Adomaitis 2025]. С одной стороны, этот кейс дополнительно подчеркивает переговорную силу штатов, с другой — показывает, что административные запреты — качественно новая вводная в климатической политике второго президентского срока Трампа. Более того, даже если часть введенных им ограничений будет снята, огромная неопределенность в отношении государственной поддержки сектора ВИЭ сама по себе сдерживает любые новые инициативы.

2. Обзор литературы

Как отмечалось выше, распространение генерации на основе ВИЭ в США характеризуется территориальной неоднородностью, что обуславливается многофакторностью процесса внедрения ВИЭ, а также традиционно высокой автономностью штатов в климатической повестке [Carley 2009]. Это особенно важно в условиях отсутствия жестких федеральных норм (какой могла бы быть национальная система углеродного ценообразования), а также высокой переменчивости федеральной климатической политики.

Существует обширная литература, анализирующая факторы развития ВИЭ по штатам США. Среди таких факторов часто рассматривают политические, социальные, а также природные [Delmas and Montes-Sancho 2011]. Они обладают разной степенью значимости. При этом политические факторы, как правило, не являются определяющими в контексте сокращения выбросов парниковых газов, уступая по важности технологическим возможностям, структуре экономики и наличию природных ресурсов в отдельных штатах [Есаян 2024].

Исследуемые политические факторы в первую очередь сосредоточены вокруг партийных предпочтений. Опросы стабильно показывают значительное расхождение во взглядах на вопросы изменения климата между электоратом Республиканской и Демократической партий — среди последних более 80% отдают борьбе с изменением климата высокий или очень высокий приоритет, а среди республиканцев подобной позиции придерживается менее 40% [Climate Communication Project 2025]. Исследования подтверждают, что в штатах под лидерством губернатора-демократа для развития ВИЭ складывается больше предпосылок. В то же время республиканцы часто готовы подстроиться под локальный экономический контекст, также развивая ВИЭ там, где это выгодно бизнесу [Bonnet и Olper 2024]. Можно предположить, что такая трансформация произошла со временем, т.к. из технологии, требующей активной политической поддержки, ВИЭ стали технологией, внедрение которой на определенных территориях стало экономически целесообразным. Более того, партийный эффект практически нивелируется на муниципальном уровне, что дополнительно подтверждает тезис о высокой автономности субнациональных акторов [Gurney, Hamlet и Regan 2021]. Помимо политических установок, немаловажную роль играют и социальные настроения, отражающие отношение общества к развитию ВИЭ. Отмечается, что‚ несмотря на общий скорее положительный настрой относительно ВИЭ на локальном уровне, использование муниципальных земель под установку ветро- или солнечных станций может натолкнуться на сопротивление локальных сообществ [Gross 2020].

Что касается технологических факторов, то инвестиции в исследования и разработки, связанные с ВИЭ, чаще рассматриваются исследователями в качестве драйвера на уровне стран [Can Şener et al. 2018; Gielen et al. 2019]. Bai et al. (2020) на выборке 30 провинций Китая показывают, что доля НИОКР в валовом региональном продукте (ВРП) оказывает положительное влияние на внедрение ВИЭ на региональном уровне, что позволяет предположить такую же связь и уровне штатов США. Экономические факторы, такие как ВРП на душу населения или уровень безработицы, часто включаются в исследования, но не оказывают однонаправленного вклада, завися от контекста и других переменных [Li et al. 2022; Bigerna et al. 2021]. Дополнительные экономические стимулы формируются благодаря политикам, направленным на поддержку сектора, включая системы торговли выбросами, обязательства по закупке зеленой энергии, налоговые льготы и др. [Bird et al. 2005].

Природный потенциал (технически достижимая установленная мощность ВИЭ с учетом экономических ограничений) также считается определяющим элементом при анализе факторов внедрения ВИЭ, т.к. в отличие от традиционного топлива, которое можно транспортировать, возобновляемые ресурсы географически детерминированы [Menz & Vachon 2006]. Более того‚ наличие или отсутствие достаточного количества возобновляемых ресурсов напрямую влияет на стоимость генерации, что непосредственно сказывается на масштабах внедрения ВИЭ в отдельных штатах [Bistline et al. 2022].

Несмотря на неоднородность климатических политик штатов и структуры их энергетики, эмпирические исследования подтверждают существование групп штатов со схожими характеристиками. Так, Woods (2020) выделил семь кластеров штатов в зависимости от 26 переменных, включая их климатические политики, экономические и другие факторы, определяющие и объясняющие вклад в борьбу с изменением климата. Payne et al. (2024) выявили два клуба штатов, внутри которых происходит конвергенция паттернов внедрения и развития генерации на основе ВИЭ.

Наше исследование дополняет и развивает эту дискуссию в двух основных направлениях. Во-первых, анализ относительных величин и нивелирование масштаба позволяет сформировать другие кластеры. Так, во многих исследованиях Калифорния и Техас из-за размеров экономики, территории, населения формировали собственный кластер, т.е. эффект масштаба нивелировал другие различия и многообразие факторов. Во-вторых, мы анализируем результаты в непосредственной связке с текущими политическими событиями — вторым президентским сроком Трампа, который обострил как раскол по поводу амбициозности единой климатической политики США, так и проблему распределения ответственности между федеральным центром и штатами, стремясь снизить их автономность. Анализ региональных различий‚ таким образом‚ становится ключевым для понимания перспектив развития ВИЭ в США в новых условиях.

3. Методология исследования

3.1. Подбор переменных и данные

Для комплексного анализа факторов, определяющих развитие ВИЭ на уровне штатов, были отобраны 11 переменных. Выбор основывался на результатах обзора литературы, а также доступности сопоставимых данных по 50 штатам.

Первая группа факторов отражает субъективные политические и социальные взгляды населения штатов и включает следующие переменные: dem_vote (доля голосов за кандидата от Демократической партии на выборах 2024 г.), generate_re (доля взрослого населения, поддерживающего размещение ВИЭ на федеральных землях), fund_re (доля взрослого населения, поддерживающего финансирование НИОКР в сфере ВИЭ). Второй блок включает экономические показатели — gdp_state_pc (ВРП штата на душу населения) и fossil_fuels_pc (объемы добычи и производства угля, нефти и газа). Научно-технический потенциал штата выражен через переменные degree_stem (доля работников со специализацией STEM (наука, технологии, инженерия, математика) в общей численности занятых штата) и vc_deals_pc (число стартапов, зарегистрированных в штате, у которых состоялась минимум одна сделка). Оставшиеся переменные напрямую связаны с сектором электроэнергетики и ВИЭ: re_jobs_pc (количество рабочих мест в секторе ВИЭ), re_potential_sq (технический потенциал установленной мощности ВИЭ), state_policy (число действующих на уровне штата политик и стимулов, направленных на поддержку и продвижение ВИЭ), lcoe_re (приведенная стоимость энергии для технологий ВИЭ).

Для всех переменных используются относительные показатели (в долях, на душу населения, на квадратный километр) для сопоставимости данных по штатам. В таблице 1 представлены все рассматриваемые переменные с указанием источника данных и периода, за который они использованы.

Таблица 1. Переменные для анализа

Переменная

Единицы измерения

Описание

Источник

generate_re

%

Оценочная доля взрослого населения штата, «в некоторой степени» или «полностью» поддерживающего размещение объектов ВИЭ на федеральных землях (данные за 2024 г.)

Climate Opinion Maps

fund_re

%

Оценочная доля взрослого населения штата, «в некоторой степени» или «полностью» поддерживающего государственное финансирование исследований и разработок в сфере ВИЭ (данные за 2024 г.)

Climate Opinion Maps

re_jobs_pc

чел. / тыс. чел.

Количество рабочих мест в секторе ВИЭ (не включая энергоэффективность, производство аккумуляторов и электромобилей) в расчете на 1000 жителей (данные за 2024 г.)

Clean Jobs America report

re_potential_sq

МВт / тыс. км2

Технический потенциал установленной мощности ВИЭ (солнечная генерация, ветрогенерация на суше1)
с учетом топографических ограничений, экологических и землепользовательских ограничений в расчете на 1000 км2 (данные за 2024 г.)

National Renewable Energy Laboratory

state_policy   

шт.

Число действующих на уровне штата политик и стимулов, направленных на поддержку и продвижение ВИЭ (налоговые льготы, субсидии, стандарты и др.) (данные за 2024 г.)

Database of State Incentives for Renewables & Efficiency (DSIRE)

lcoe_re

долл./МВт·ч

Приведенная стоимость энергии (LCOE) для технологий ВИЭ. Агрегирует капитальные затраты, операционные расходы, коэффициент мощности и другие технико-экономические параметры (данные за 2020 г.)

National Renewable Energy Laboratory

dem_vote       

%

Доля голосов, поданных за кандидатов Демократической партии (Байден – Харрис) на президентских выборах 2024 г. (данные за 2024 г.)

Federal Elections 2024

gdp_state_pc  

долл. / чел.

Среднедушевой ВРП в штате (данные за 2024 г.)

Bureau of Economic Analysis

degree_stem

%

Доля работников со специализацией STEM (наука, технологии, инженерия, математика) в общей численности занятых штата с аналогичным уровнем образования (данные за 2021 г.)

National Science Foundation

vc_deals_pc

шт. / тыс. чел.

Число стартапов, зарегистрированных в штате, которые заключили как минимум одну венчурную сделку в течение года (данные за 2023 г.)

NVCA Venture Yearbook

fossil_fuels_pc

млн BTU / тыс. чел.

Совокупное среднесуточное производство угля, нефти и природного газа, конвертированное в британские тепловые единицы (BTU) (данные за 2024 г.)

Energy Information Administration

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

В анализ не попала фактическая цена на электроэнергию, т.к. используемый нами индикатор LCOE уже подразумевает оценку стоимости внедрения ВИЭ. Из всего многообразия показателей, отражающих общественное мнение на основе социальных опросов, было отобрано несколько в наибольшей степени касающихся развития ВИЭ, нежели отражающих отношение к вопросам изменения климата в целом. Интерес могло бы представлять включение в анализ данных по запасам и производству критических минералов, которые необходимы для энергоперехода, однако такие данные в разбивке по штатам на текущий момент недоступны.

Данные признаков vc_deals_pc, fossil_fuels_pc были логарифмированы, т.к. именно для них был характерен наибольший разброс. Дополнительно, перед применением метода главных компонент, была проведена стандартизация данных — преобразование шкалы переменной, когда за нулевое значение шкалы принимается среднее значение переменной, а величина стандартного отклонения соответствует 1.

3.2. Применяемые методы

В рамках исследования последовательно применяются два метода — метод главных компонент (МГК) и иерархическая агломеративная кластеризация.

Основной задачей МГК является построение более низкоразмерного подпространства, что приводит к сокращению числа признаков до новых линейных комбинаций исходных признаков, которые в дальнейшем интерпретируются. МГК особенно полезен для трансформации исходных переменных с высокой корреляцией в новый набор некоррелированных компонент, что характерно для набора данных, используемого в данном исследовании. Первая главная компонента представляет собой линейную комбинацию исходных переменных, которая объясняет максимальную долю общей дисперсии. Последующие компоненты извлекаются последовательно при условии ортогональности к предыдущим и максимизации остаточной дисперсии.

Кластеризация используется для группировки штатов на основе факторов, полученных в результате проведенного ранее анализа МГК. Существует несколько подходов к кластеризации, когда число кластеров не задано заранее, а также отсутствует единственно верное разделение на них. В данном исследовании был применен метод иерархической агломеративной кластеризации. Алгоритм начинает работать с кластерами, состоящими из одного штата, постепенно объединяя ближайшие друг к другу. Последовательность этих объединений даст структуру вложенности кластеров, что позволит проанализировать не только кластеры одного уровня (полученные как результат анализа), но и вложенные. Для определения ближайших кластеров был выбран метод Уорда, минимизирующий внутрикластерную дисперсию на каждом шаге объединения. Метод также эффективен при работе со стандартизированными данными [Murtagh and Legendre 2014].

Комбинация факторного анализа с последующей кластеризацией позволяет не только сгруппировать штаты со схожими характеристиками, но и объяснить природу этого сходства.

4. Результаты

4.1 Применение метода главных компонент

Для обоснования использования МГК используется критерий Кайзера – Майера – Олкина (КМО), который позволяет определить возможность объяснения корреляции пар переменных с помощью внешних факторов. В нашем случае этот коэффициент составил 0,796, что говорит об адекватности применения МГК [Kaiser 1974]. Следующий необходимый критерий — критерий сферичности Бартлетта, который свидетельствует о (не)приемлемости факторного анализа для тех или иных данных. Тест показал значимость <0,001 — следовательно, гипотеза о многомерной нормальности не отвергается, и МГК применим для данной выборки [Bartlett 1954].

Для определения числа главных компонент применимо правило Кайзера — следует оставить только те компоненты, собственные значения которых больше 1. В нашем случае таких компонент получается три (см. рисунок 4). Доля объясненной ими дисперсии — 69,5%.

Рисунок 4. График «каменистой осыпи» для определения числа компонент

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

Для улучшения структуры факторных нагрузок было применено ортогональное вращение Varimax, которое максимизирует дисперсию нагрузок факторов и приводит к тому, что каждая переменная имеет высокую нагрузку (влияние) только в одном факторе [Kaiser 1958]. Это повышает интерпретируемость результатов и формирует более чистые группы переменных, сохраняя при этом неизменной величину общей объясненной дисперсии. Полученные нагрузки для каждого фактора (обобщенного фактора) представлены на рисунке 5, при этом все нагрузки ниже 0,4 на рисунке нами скрыты.

Рисунок 5. Повернутые факторные нагрузки методом Varimax

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

На основе проведенного анализа мы можем сделать следующий вывод: переменные, потенциально связанные с внедрением ВИЭ в отдельных штатах, могут быть объединены в три фактора. В первый попадают переменные, связанные с уровнем экономического (gdp_state_pc) и технического (degree_stem, vc_deals_pc, re_jobs_pc) развития штата. В этот же фактор попадает число климатических политик на уровне штата (state_policy), что может объясняться тем, что экономически развитые штаты обладают ресурсами оказывать больше поддержки новым секторам, включая ВИЭ. Во втором факторе наиболее выражены социально-политические предпочтения населения (generate_re, fund_re, dem_vote), а сильное отрицательное влияние имеет производство ископаемого топлива (fossil_fuels_pc). Вероятно, такое положение отражает заметную связь текущей структуры экономики и занятости штата и предпочтений его населения. В штатах, богатых традиционными источниками энергии, население менее склонно поддерживать внедрение ВИЭ. Третий фактор содержит две переменных — технически достижимый потенциал солнечной и ветрогенерации (re_potential_sq), а также приведенную стоимость энергии «новых» ВИЭ (lcoe_re). Они разнонаправлены, как и во втором факторе, что может объясняться обратной зависимостью между доступностью возобновляемых энергоресурсов в штате и стоимостью производства энергии из них. Данный фактор для дальнейшего анализа будет трактоваться как природный потенциал.

Перед проведением кластерного анализа факторы были дополнительно очищены таким образом, что каждая переменная осталась только в одном обобщенном факторе, на который она влияет больше всего. Дополнительно третий фактор был умножен на -1, чтобы положительное значение всех трех факторов имело одинаковую смысловую интерпретацию, отражая благоприятные предпосылки для генерации электроэнергии на основе ВИЭ в штате.

4.2 Кластерный анализ и выделение кластеров штатов

В рамках текущего исследования число кластеров не задано изначально, поэтому на первом этапе его необходимо определить. Визуализация алгоритма иерархической кластеризации посредством дендрограммы представлена на рисунке 6.

Рисунок 6. Иерархическая кластеризация. Дендрограмма с использованием метода Уорда

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

Чем ниже происходит слияние двух ветвей, тем более схожи соответствующие штаты или группы штатов. Для определения оптимального числа кластеров проводится горизонтальная линия отсечения на уровне, где наблюдается резкий скачок в расстояниях объединения. Количество вертикальных линий, пересекаемых этой линией отсечения, определяет итоговое число кластеров. Визуальный анализ позволяет предположить, что число кластеров составит от 2 до 7.

Для неразмеченных данных возможно определить число кластеров, сравнив коэффициент силуэта (silhouette coefficient), который измеряет относительную близость наблюдения к собственному кластеру и удаленность от соседних кластеров. Значения варьируют от –1 до +1, при этом высокие значения (~0,3 и выше) свидетельствуют о том, что кластеры кучные и хорошо отделены друг от друга. Была также проанализирована cумма внутрикластерных квадратов (Within-Cluster Sum of Squares, WSS) — совокупная дисперсия внутри кластеров, которая должна стремительно падать, а после достижения оптимального числа кластеров замедлить снижение. Показатели для сравнения числа кластеров указаны в таблице 2.

Таблица 2. Метрики качества кластеризации

Число кластеров

Коэффициент силуэта

WSS

2

0‚436

386‚46

3

0‚308

284‚81

4

0‚321

212‚66

5

0‚341

169‚95

6

0‚349

139‚24

7

0‚378

114‚53

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

Коэффициент силуэта достигает максимума при k=2, однако такое деление неинформативно. Несмотря на то что при 6–7 кластерах значение коэффициента также выше, чем при k=5, заметно, как темп снижения WSS замедляется при слишком большом числе кластеров. Визуальный анализ дендрограммы, анализ наполненности кластеров при разном числе кластеров, а также сравнение коэффициентов силуэта и WSS позволяет выбрать для дальнейшего анализа пять кластеров. Для наглядности распределения штатов по кластерам построим график распределения наблюдений по первым двум факторам (см. рисунок 7). На нем пять кластеров также выделяются достаточно четко. Полностью состав кластеров раскрыт в приложении А.

Рисунок 7. Диаграмма рассеяния штатов по первым двум факторам

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

В результате получилось три достаточно наполненных кластера — кластеры 2–4, которые включают 19, 10, 12 штатов соответственно, а также два кластера меньших размеров — это кластер 1 (6 штатов) и кластер 5 (3 штата). Более подробная информация о кластерах представлена в таблице 3.

Таблица 3. Сводная статистика по кластерам, 2024 г.

Кластер

Число штатов

Доля населения

Доля ВВП

Доля электрогенерации

Участники Климатического альянса

1

6

4,4%

3,5%

8,9%

0

2

19

33,4%

30,4%

43,2%

2

3

10

22,5%

19,7%

21,5%

7

4

12

24,1%

27,4%

18,8%

11

5

3

15,5%

18,9%

7,6%

3

Источник: составлено авторами на основе Ember US Electricity Data Explorer, U.S. Bureau of Economic Analysis.

4.3. Средние значения факторов в сформированных кластерах

Для оценки различий в пяти кластерах штатов были оценены средние значения факторов компонент для каждого. Обобщенные факторы являются безразмерными интегральными характеристиками, поэтому отражают относительную направленность и величину, позволяя сравнивать кластеры между собой. В данной интерпретации положительные величины каждого из факторов подразумевают положительные предпосылки для генерации электроэнергии на основе ВИЭ в штате (см. рисунок 8).

Рисунок 8. Профиль кластеров на основе средних значений факторов

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

В результате анализа ни один из кластеров не обладает положительным значением по всем трем факторам — экономико-технологическому, социально-политическому и природному потенциалу. Первый и второй кластеры, обладая хорошим природным потенциалом, одновременно характеризуются низкой социально-политической поддержкой ВИЭ (вместе с богатой базой традиционных энергоресурсов), а также ограниченным в среднем технико-экономическим потенциалом. Третий кластер обладает умеренной поддержкой внедрения ВИЭ среди населения, но она не подкреплена экономическими или природными ресурсами. Для 4–5 кластеров характерна гораздо более выраженная политическая поддержка, а также существенные финансовые и технологические ресурсы. Тем не менее в данных кластерах условия для ветрогенерации и солнечной генерации несколько хуже, чем в других, что выступает их естественным ограничителем.

5. Оценка влияния факторов на структуру выработки электроэнергии по кластерам штатов

Сравним полученные выводы со структурой выработки электроэнергии в 2024 г. в разбивке по кластерам (см. рисунок 9).

Рисунок 9. Структура выработки электроэнергии по кластерам: средневзвешенное (слева) и простое среднее (справа), 2024 г., %

Источник: составлено авторами на основе Ember US Electricity Data Explorer.

Первый кластер обладает высоким природным потенциалом, что выражается в высокой доле энергии солнца и ветра в электрогенерации (20%), однако доминирующую роль в генерации в кластере занимает уголь — почти 40%. Все это позволяет говорить об экономической логике развития ВИЭ (они развиваются там, где это дешевле), однако выраженное негативное отношение ВИЭ со стороны общества, а также отсутствие достаточных экономических и технологических ресурсов не позволяет провести полноценную декарбонизацию энергетического сектора. Данный кластер представляет собой наименее значимый на уровне экономики США кластер, охватывая лишь 4% населения и 3,5% ВВП страны. Однако в электрогенерации эти штаты играют более заметную роль (охватывают 9% всей электрогенерации США), а пять из шести штатов являются нетто-экспортерами электроэнергии [EIA 2024b].

Второй кластер представляет собой самый наполненный и разнородный кластер исследования (33% населения, 30% ВВП и 43% электрогенерации от США в целом). Он характеризуется наибольшим природным потенциалом развития ВИЭ, и именно в данном кластере находятся штаты с максимальной долей ветрогенерации — Айова, Южная Дакота и Канзас (>50% от выработки электроэнергии). Во второй кластер также попал Техас — крупнейший штат США по абсолютному объему выработки энергии на основе ВИЭ, где за последние 10 лет доля ВИЭ выросла в три раза, в т.ч. благодаря растущей поддержке среди малого и среднего бизнеса [Lawford 2025]. Примечательно, что ни один из этих штатов не представлен в Климатическом альянсе, а также не объявлял целей по намеренной декарбонизации энергетического сектора. Это выражается в значениях ниже среднего по первым двум факторам. Одновременно во второй кластер попала Пенсильвания, один из двух штатов — членов Климатического альянса в кластере (вместе с Нью-Мексико), в которой при этом доля ВИЭ составляет менее 5%. Пенсильвания также является крупнейшим экспортером электроэнергии внутри США, поставляя свыше 80 млн МВт·ч в год в другие штаты (преимущественно штаты кластера 4). Вероятно, по мере реализации всех предпосылок и все большего вытеснения политических предпочтений экономической логикой кластер станет более однородным.

Третий кластер также является крупным (22,5% населения США), а также и самым сбалансированным с точки зрения экспорта/импорта электрогенерации (20% электрогенерации и 21,5% ВВП США в целом), характеризуется умеренным уровнем социально-политической поддержки ВИЭ, но недостатком природного потенциала, что выражается в более высокой стоимости внедрения ВИЭ. В то же время ограниченные экономические и технические ресурсы не позволяют это компенсировать. Все это приводит к низкой доле генерации на основе солнца и ветра, а также низкой общей доле низкоуглеродных источников. При этом 70% штатов из кластера 3 являются членами Климатического альянса.

Четвертый кластер представляет большую группу штатов (24% населения, 27% странового ВВП), где сформированы хорошие предпосылки для развития ВИЭ, но недостаточно природного потенциала. Отчасти это компенсируется другими низкоуглеродными источниками (наибольшая доля атомной энергетики и гидроэнергетики). Штаты кластера зачастую являются нетто-импортерами электроэнергии (19% электрогенерации США в целом, что существенно ниже доли в населении и ВВП), включая штат Виргиния, который импортирует 50 млн МВт·ч в год, что составляет максимум среди всех штатов страны [EIA 2024b]. В своих планах по декарбонизации многие штаты этой группы делали ставку на офшорную ветрогенерацию, обладая высоким потенциалом благодаря своему расположению на Восточном побережье США. Например, в Нью-Джерси планировалось ввести 11 ГВт новых офшорных мощностей к 2040 г. [NJ DEP 2025] притом что на 2022 г. вся установленная мощность штата составляла ~17 ГВт. Однако административные запреты офшорной ветрогенерации Трампа приводят к высокой неопределенности в секторе.

В пятый кластер вошли всего три штата, которые тем не менее объединяют 15,5% населения и 19% экономики США. Они обладают наиболее выраженным технологическим и экономическим потенциалом, высоким уровнем поддержки со стороны населения, что позволяет компенсировать неоднородный и местами недостаточный природный потенциал (например, в Калифорнии ограничены ресурсы для ветрогенерации), а также снижать хронический энергодефицит (с 2019 по 2023 г. Калифорния снизила импорт электроэнергии на 40% [EIA 2024b]). Активная политика, а также наличие инноваций выражаются в самой высокой доле «нового» ВИЭ — солнца и ветра, а также значительной доли мощностей для хранения энергии — более половины батарей в США находятся в Калифорнии [Office of Governor CA 2024]. Важно, что наибольшая доля ВИЭ среди всех кластеров объясняется именно проактивными действиями на субнациональном уровне. Так, Массачусетс является абсолютным лидером среди всех штатов по количеству проектов в рамках RE-Powering America’s Land Initiative — инициативы, направленной на ускоренное и льготное развитие ВИЭ на вышедших из оборота землях. Колорадо, обладая значительными ресурсами ископаемого топлива (8-е место по резервам угля), планомерно отказывается от его использования — в 2030 г. власти планируют закрыть последние из угольных электростанций [CDLE 2025], а с 2025 г. в штате полноценно заработал углеродный рынок [Gibson, Gheorghiu 2025].

На рисунке 10 сравним полученные результаты кластеризации с составом Климатического альянса США (границы штатов-членов выделены черным цветом). В нем оказались штаты из кластеров 3–5, которые характеризуются социально-политической поддержкой ВИЭ среди населения, что, однако, не обязательно конвертируется в высокую долю низкоуглеродной генерации (кластер 3). Исключениями являются штаты Нью-Мексико и Пенсильвания, входящие в кластер 2, но являющиеся членами Альянса. Напротив, попавшие в кластер 3 Флорида, Джорджия и Мичиган, а также Нью-Гэмпшир из кластера 4 в Альянс не входят.

Рисунок 10. Визуализация кластеров на карте США с выделением участников Климатического альянса

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов.

Более явно данный контраст между публичными заявлениями и климатическими амбициями с одной стороной и реальным внедрением ВИЭ — с другой заметен при сравнении структуры генерации штатов — членов Климатического альянса с остальными штатами (см. рисунок 11). Так, доля «нового» ВИЭ у штатов Альянса ниже (16% и 18% соответственно), а доля совокупной чистой генерации превышает остальные штаты за счет атомной энергетики (АЭС) и гидроэнергетики (ГЭС), которые в сумме дают 32%, что в два раза больше, чем в структуре штатов, не входящих в альянс. Однако уже сейчас средний срок службы АЭС в США превышает 40 лет, что по мере выбытия старых мощностей неизбежно потребует дальнейших изменений в энергобалансе для достижения обязательств по генерации 100% электроэнергии на основе чистых источников. Впрочем, многие штаты Альянса, вероятно, сохранят ставку на атомную энергетику, учитывая поддержку атомной генерации текущей администрацией [White House 2025], а также уже существующие компетенции в данной отрасли.

Рисунок 11. Структура выработки электроэнергии штатов-участников Климатического альянса и остальных штатов

Источник: составлено авторами на основе Ember US Electricity Data Explorer.

Хотя Климатический альянс после начала второго президентского срока Трампа сохранил низкоуглеродные амбиции [U.S. Climate Alliance 2025], а ни один из штатов, заявивших о целях по углеродной нейтральности, пока никак не пересмотрел их [CESA 2025], противостояние федеральных и региональных властей обостряется, что может дополнительно осложнить переход на ВИЭ, а также снизить экономическую привлекательность для более прагматичных штатов из кластеров 1–2.

Проведенная кластеризация показала, что группы штатов, на которые приходится 26% электрогенерации, 46% экономики и 40% населения‚ имеют выраженные предпосылки к развитию ВИЭ и реализуют их (4–5-й кластеры). Тем не менее большинство этих штатов являются нетто-импортерами энергии, что делает декарбонизацию собственного энергобаланса недостаточной, хотя эта зависимость постепенно снижается. Одновременно наиболее консервативный кластер 1 с 9% генерации и 3,5% долей в экономике преимущественно состоит из экспортеров электроэнергии, но имеет снижающееся влияние на энергобаланс других штатов и США в целом по мере роста децентрализованной генерации.

Ключевая неопределенность в траектории развития ВИЭ на уровне всей страны заключается в стратегиях кластеров 2 и 3, ответственных за 43% генерации и 21,5% генерации соответственно.

Декарбонизация электроэнергетического сектора США в кластере 2 зависит от того, сохранится ли в них прагматичный подход к экономически обоснованному развитию сектора ВИЭ, который, вероятно, продолжит подвергаться административным мерам регулирования, включая сокращение выдаваемых разрешений на введение новых мощностей на основе солнца и ветра [The New York Times 2025]. Более того, без декарбонизации штатов данного кластера, которые являются нетто-экспортерами электроэнергии, невозможна полноценная декарбонизация в среднесрочной перспективе ряда других штатов (преимущественно в кластерах 4–5). Особенно ярко развилка между экономической логикой и политикой видна на примере Пенсильвании, крупнейшего экспортера электроэнергии. Значительный объем поставок электроэнергии в штаты Восточного побережья (кластер 4) естественным образом подталкивает к более тесной кооперации между ними, однако усилия по присоединению Пенсильвании к углеродному рынку RGGI были заблокированы судом [Pennsylvania Senate Republicans 2025].

Что касается кластера 3, то декарбонизация штатов зависит от их готовности перейти к практической реализации заявленных климатических амбиций. Так, семь штатов поставили цели по достижению 100% низкоуглеродной генерации к середине века, но в текущем энергобалансе ВИЭ и другие низкоуглеродные источники занимают менее 40%. Возможно, как и в случае с отдельными штатами кластера 2, свою роль сыграет близость к штатам-лидерам. Так, дальнейшая интеграция энергосистем западных штатов (Аризоны, Невады и др.) с Калифорнией неизбежно повлияет на их энергосистемы.

Заключение

В рамках данной работы с помощью метода главных компонент мы выделили ключевые факторы, влияющие на внедрение ВИЭ на уровне штатов, на основе чего далее была проведена кластеризация штатов. Результаты анализа позволяют сделать ряд важных выводов о текущем состоянии и перспективах развития ВИЭ в США в условиях второго президентского срока Трампа и усиления противоречий между федеральной и региональной климатической политикой.

Несмотря на то что политические заявления часто являются наиболее заметными в климатическом дискурсе, на практике это лишь одна из предпосылок зеленого развития. По итогам факторного анализа удалось показать, что электрогенерация на основе ВИЭ в США в существенной степени зависит от трех групп факторов, определяемых на субнациональном уровне — экономико-технологических, политико-социальных и природных.

Быстрорастущие сегменты ВИЭ, а именно генерация на основе солнца и ветра в большей степени зависит от природных, технологических и экономических ресурсов, чем политической воли. Это подтверждается тем, что штаты с наибольшей долей генерации на основе ветра — республиканские Айова и Южная Дакота, а Техас лидирует по абсолютной выработке электроэнергии на основе ветра и солнца.

Социально-политические предпочтения населения штатов играют роль, однако они больше выражаются в доле всех низкоуглеродных источников, включая атомную и гидроэнергетику. Одновременно они напрямую связаны с публичными сигналами, такими как участие в Климатическом альянсе США, за которыми не всегда следуют реальные действия.

По результатам кластерного анализа было выделено 5 групп штатов. При этом ни один из кластеров не обладает положительными значениями по всем трем обобщенным факторам одновременно, что свидетельствует о том, что успешное развитие ВИЭ может определяться различной комбинацией факторов. Кластеры 4 и 5, на которые приходится 26% генерации электроэнергии США, имеют выраженные предпосылки к развитию ВИЭ и активно их реализуют, несмотря на ограниченный природный потенциал. Штаты второго кластера, обладающие наилучшими природными ресурсами, демонстрируют прагматичный подход, развивая ВИЭ там, где это экономически целесообразно. Однако растущее административное давление может исказить экономическую логику, а низкая политическая поддержка ВИЭ в данных штатах и отсутствие публичных обязательств по декарбонизации могут снизить готовность вступать в судебные тяжбы с федеральными властями, как это делают штаты 4-го и 5-го кластеров. Природные условия определяют заметную долю ВИЭ и в наиболее консервативном в плане энергобаланса первом кластере. Два первых кластера включают многих нетто-экспортеров электроэнергии (52% всей электрогенерации США), что обуславливает особую важность декарбонизации их энергосистем. Вместе с тем третий кластер, не обладая выраженными предпосылками за исключением социально-политических, на 70% состоит из штатов — членов Климатического альянса, но обладает наименьшей долей «нового» ВИЭ.

Все вышесказанное позволяет сделать вывод, что развитие ВИЭ становится менее политически-окрашенным вопросом и даже в меньшей степени зависит от амбиций в области борьбы с изменением климата, а напрямую связано с экономическими и технологическими предпосылками, на что непосредственно влияет география. С одной стороны, это позволяет утверждать, что тенденция на рост низкоуглеродной генерации в энергетическом секторе США продолжится. С другой — прямой запрет на офшорную ветрогенерацию, ставящий под угрозу декарбонизацию целой группы штатов Восточного побережья, усложнение бюрократических процедур для ввода генерации на основе солнца и ветра на суше, а также другие меры на федеральном уровне могут замедлить энергопереход. Исход основных судебных процессов, а также степень приверженности «прагматичного большинства» второго кластера экономической логике развития ВИЭ, вероятно, и определят темпы декарбонизации США.

Библиография

Есаян М. А. Общенациональные и региональные тенденции климатической политики США // Современная мировая экономика. 2024. Том 2. № 3.

Макаров И. А. Роль США в противодействии глобальному изменению климата // США и Канада: экономика, политика, культура. 2012. № 4. С. 101–117.

Bai C., Feng C., Du K. et al. Understanding spatial-temporal evolution of renewable-energy technology innovation in China: evidence from convergence analysis // Energy Policy. 2020. Vol. 143. Режим доступа: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0301421520303128 (дата обращения: 17.07.2025).

Bartlett M. S. A note on the multiplying factors for various chi-square approximations // Journal of the Royal Statistical Society. Series B. 1954. Vol. 16. No 2. P. 296–298.

Bigerna S., Bollino C. A., Polinori P. Convergence in renewable-energy sources diffusion worldwide // Journal of Environmental Management. 2021. Vol. 292.

Bird L., Bolinger M., Gagliano T. et al. Policies and market factors driving wind-power development in the United States // Energy Policy. 2005. Vol. 33. No 11. P. 1397–1407.

Bistline J. E. T., Bedilion R., Goteti N. S., Kern N. Implications of variations in renewable-cost projections for electric-sector decarbonization in the United States // iScience. 2022. Vol. 25. No 6.

Bonnet P., Olper A. Party affiliation, economic interests and U.S. governors’ renewable-energy policies // Energy Economics. 2024. Vol. 130.

Bureau of Economic Analysis. Gross domestic product by state. 2025. Режим доступа: https://www.bea.gov/data/gdp/gdp-state (дата обращения: 23.07.2025).

Can Şener Ş. E., Sharp J. L., Anctil A. Factors impacting diverging paths of renewable energy: a review // Renewable & Sustainable Energy Reviews. 2018. Vol. 81.

Carley S. State renewable-energy electricity policies: an empirical evaluation of effectiveness // Energy Policy. 2009. Vol. 37.

Clean Energy States Alliance (CESA). Table of 100 % clean-energy states. 2025. Режим доступа: https://www.cesa.org/projects/100-clean-energy-collaborative/guide/table-of-100-clean-energy-states/ (дата обращения: 23.07.2025).

Climate Communication Project. Climate change in the American mind: politics & policy, Fall 2024. 2025. Режим доступа: https://climatecommunication.gmu.edu/all/climate-change-in-the-american-mind-politics-policy-fall-2024/ (дата обращения: 20.07.2025).

Climate Communication Project. Climate change in the American mind: politics & policy, Fall 2024. 2025. Режим доступа: https://climatecommunication.gmu.edu/wp-content/uploads/2025/01/climate-change-american-mind-politics-policy-fall-2024.pdf (дата обращения: 17.07.2025).

Colorado Department of Labor & Employment (CDLE). Coal in Colorado 2025. Режим доступа: https://cdle.colorado.gov/offices/the-office-of-just-transition/coal-in-colorado (дата обращения: 12.07.2025).

Congressional Research Service (CRS). Inflation Reduction Act: climate-related provisions (R47262). 2024. Режим доступа: https://www.congress.gov/crs-product/R47262 (дата обращения: 13.07.2025).

Courthouse News Service. Judge allows lawsuit challenging Trump’s wind-energy ban to proceed. 2025. Режим доступа: https://www.courthousenews.com/judge-allows-lawsuit-challenging-trumps-wind-energy-ban-to-proceed/ (дата обращения: 06.07.2025).

Database of State Incentives for Renewables & Efficiency. Policies & incentives by state. 2025. Режим доступа: https://programs.dsireusa.org/system/program/tables (дата обращения: 01.07.2025).

Delmas M., Montes-Sancho M. U.S. state clean-energy policy and corporate renewable-energy adoption // Energy Policy. 2011.

Environmental Entrepreneurs (E2). Clean Jobs America Report 2024. 2024. Режим доступа: https://cleanjobsamerica.e2.org/wp-content/uploads/2024/09/E2-2024-Clean-Jobs-America-Report_September-17-2024.pdf (дата обращения: 25.07.2025).

Ember. U.S. electricity 2025 – special report. 2025. Режим доступа: https://ember-energy.org/app/uploads/2025/03/US-Electricity-2025-Special-Report.pdf (дата обращения: 07.07.2025).

Equinor. Equinor suspends offshore construction activities at Empire Wind [Press release, 17.04.2025]. Режим доступа: https://www.equinor.com/news/20250417-suspends-offshore-construction-activities-empire-wind (дата обращения: 15.07.2025).

Equinor. Securing financial close – Empire Wind 1 [Press release, 02.01.2025]. – Режим доступа: https://www.equinor.com/news/20250102-securing-financial-close-empire-wind-1 (дата обращения: 10.07.2025).

Equinor. Empire Wind project resumes construction [Press release, 19.05.2025]. Режим доступа: https://www.equinor.com/news/20250519-empire-wind-project-resumes-construction (дата обращения: 24.07.2025).

Fouche G., Adomaitis N. Blaming Trump, Equinor books $955 million U.S. offshore-wind writedown // Reuters. 23.07.2025. Режим доступа: https://www.reuters.com/sustainability/climate-energy/blaming-trump-equinor-books-955-million-us-offshore-wind-writedown-2025-07-23/ (дата обращения: 29.07.2025).

Gibson G., Gheorghiu I. First annual auction for Colorado manufacturing GHG trading programme clears around $25 // Carbon Pulse. 02.07.2025. Режим доступа: https://carbon-pulse.com/414168/ (дата обращения: 27.07.2025).

Gielen D., Boshell F., Saygin D. et al. The role of renewable energy in the global energy transformation // Energy Strategy Reviews. 2019. Vol. 24. P. 38–50.

Gongloff M., He E. Years of climate action are being demolished in days by Trump: a timeline // Bloomberg Opinion. 2025. Режим доступа: https://www.bloomberg.com/opinion/features/2025-03-26/years-of-climate-action-are-being-demolished-in-days-by-trump-a-timeline (дата обращения: 04.07.2025).

Gross S. Renewables, land use and local opposition in the United States. Brookings Institution, 2020.

Gurney R. M., Hamlet A. F., Regan P. M. The influences of power, politics and climate risk on U.S. subnational climate action // Environmental Science & Policy. 2021. Vol. 116. P. 96–113.

Herman K. S. Biden’s climate agenda: the most ambitious ever, or overlooking key technological bottlenecks? // Sustainable Futures. 2024. Vol. 7.

ICAP – International Carbon Action Partnership. ETS world map. 2025. Режим доступа: https://icapcarbonaction.com/en/ets (дата обращения: 03.07.2025).

Kaiser H. F. The varimax criterion for analytic rotation in factor analysis // Psychometrika. 1958. Vol. 23. No 3. P. 187–200.

Kaiser H. F. An index of factorial simplicity // Psychometrika. 1974. Vol. 39. No 1. P. 31–36.

Lavelle M. ‘Big beautiful bill’ will hurt clean energy and environmental justice // Inside Climate News. 2025. Режим доступа: https://insideclimatenews.org/news/03072025/big-beautiful-bill-will-hurt-clean-energy-environmental-justice/ (дата обращения: 19.07.2025).

Lawford M. How oil-rich Texas became America’s net-zero capital // The Telegraph. 27.07.2025. Режим доступа: https://www.telegraph.co.uk/business/2025/07/27/how-oil-rich-texas-became-americas-net-zero-capital/ (дата обращения: 30.07.2025).

Li Z., Luan R., Lin B. The trend and factors affecting renewable-energy distribution and disparity across countries // Energy. 2022. Vol. 254.

Menz F. C., Vachon S. The effectiveness of different policy regimes for promoting wind power: experiences from the states // Energy Policy. 2006. Vol. 34. No 14.

Murtagh F., Legendre P. Ward’s hierarchical agglomerative clustering method: which algorithms implement Ward’s criterion? // Journal of Classification. 2014. Vol. 31. No 3. P. 274–295.

National Renewable Energy Laboratory. Levelized cost of energy – SLOPE data viewer. 2020. Режим доступа: https://maps.nrel.gov/slope/data-viewer?layer=lcoe.levelized-cost-of-electricity (дата обращения: 14.07.2025).

National Science Foundation. Geographic distribution of the STEM workforce. 2025. Режим доступа: https://ncses.nsf.gov/pubs/nsb20245/geographic-distribution-of-the-stem-workforce (дата обращения: 16.07.2025).

New Jersey Department of Environmental Protection (NJ DEP). Offshore wind. 2025. Режим доступа: https://dep.nj.gov/offshorewind/ (дата обращения: 05.07.2025).

Office of Governor Gavin Newsom. California exceeds another clean-energy milestone. 15.10.2024. Режим доступа: https://www.gov.ca.gov/2024/10/15/california-exceeds-another-clean-energy-milestone/ (дата обращения: 22.07.2025).

Pennsylvania Senate Republicans. Pennsylvania Supreme Court’s review of RGGI. 13.05.2025. Режим доступа: https://www.pasenategop.com/news/pennsylvania-supreme-courts-review-of-rggi/ (дата обращения: 14.07.2025).

Payne J. E., Saunoris J. W., Nazlioglu S., Smyth R. Renewable-energy production across U.S. states: convergence or divergence? // Energy Economics. 2024. Vol. 140.

Rhodium Group. Preliminary U.S. greenhouse-gas estimates for 2024. 2025. Режим доступа: https://rhg.com/research/preliminary-us-greenhouse-gas-estimates-for-2024/ (дата обращения: 09.07.2025).

S&P Global Market Intelligence. Dozens of new state anti-ESG bills introduced; federal legislation expected. 2025. Режим доступа: https://www.spglobal.com/market-intelligence/en/news-insights/articles/2025/1/dozens-of-new-state-antiesg-bills-introduced-federal-legislation-expected-87342102 (дата обращения: 02.07.2025).

Solar Energy Industries Association. Solar market insight report 2024: year-in-review. 2024. Режим доступа: https://seia.org/research-resources/solar-market-insight-report-2024-year-in-review/ (дата обращения: 18.07.2025).

Shehabi A., Smith S., Masanet E. et al. United States data-center energy-usage report. Lawrence Berkeley National Laboratory, 2024. Режим доступа: https://eta-publications.lbl.gov/sites/default/files/2024-12/lbnl-2024-united-states-data-center-energy-usage-report_1.pdf (дата обращения: 27.07.2025).

Shepardson D. California, 10 other states sue to block Trump killing 2035 EV rules // Reuters. 2025. Режим доступа: https://www.reuters.com/sustainability/climate-energy/california-10-other-states-sue-block-trump-killing-2035-ev-rules-2025-06-12/ (дата обращения: 28.07.2025).

The Guardian. Trump’s first 100 days: climate and environment. 2025. Режим доступа: https://www.theguardian.com/us-news/2025/may/01/trump-100-days-climate-environment#hollowing-out-agencies-including-noaa-fema-and-doi (дата обращения: 31.07.2025)

The New York Times. Trump moves against wind and solar power projects. 2025. Режим доступа: https://www.nytimes.com/2025/08/07/climate/trump-wind-solar-power-projects.html (дата обращения: 08.08.2025)

U.S. Climate Alliance. Homepage. 2025. Режим доступа: https://usclimatealliance.org/ (дата обращения: 21.07.2025).

U.S. Climate Alliance. Tech Brew: how the US Climate Alliance is responding to Trump. 2025. Режим доступа: https://usclimatealliance.org/in-the-news/tech-brew-how-us-climate-alliance-is-responding-to-trump/ (дата обращения: 18.07.2025).

U.S. Department of Energy (DOE). Department of Energy issues report evaluating impact of greenhouse gasses on U.S. climate. 2025. Режим доступа: https://www.energy.gov/articles/department-energy-issues-report-evaluating-impact-greenhouse-gasses-us-climate-invites (дата обращения: 01.08.2025)

U.S. Energy Information Administration (EIA). U.S. coal-plant retirements linked to plants with higher costs // Today in Energy. 2019. Режим доступа: https://www.eia.gov/todayinenergy/detail.php?id=42155 (дата обращения: 11.07.2025).

U.S. Energy Information Administration (EIA). Electric generators report they plan 2025 capacity additions // Today in Energy. 2024. Режим доступа: https://www.eia.gov/todayinenergy/detail.php?id=64604 (дата обращения: 22.07.2025).

U.S. Energy Information Administration (EIA). Virginia was the top net electricity recipient of any state in 2023 // Today in Energy. 2024b. Dec. 20. Режим доступа: https://www.eia.gov/todayinenergy/detail.php?id=64104 (дата обращения: 02.07.2025).

U.S. Energy Information Administration (EIA). FAQ: what is U.S. electricity generation by energy source? Режим доступа: https://www.eia.gov/tools/faqs/faq.php?id=228&t=3 (дата обращения: 30.07.2025).

U.S. Environmental Protection Agency (EPA). EPA releases proposal to rescind Obama-era endangerment finding. 2025. Режим доступа: https://www.epa.gov/newsreleases/epa-releases-proposal-rescind-obama-era-endangerment-finding-regulations-paved-way (дата обращения: 26.07.2025).

U.S. Environmental Protection Agency (EPA). Incentives and policies. 2025.  Режим доступа: https://www.epa.gov/re-powering/incentives-and-policies (дата обращения: 09.07.2025).

White House. Ordering the reform of the Nuclear Regulatory Commission. 2025. Режим доступа: https://www.whitehouse.gov/presidential-actions/2025/05/ordering-the-reform-of-the-nuclear-regulatory-commission/ (дата обращения: 27.07.2025).

Woods M. Climate-change policy adoption in U.S. states: a cluster analysis. Johns Hopkins University, 2020.

Приложения

Приложение А. Полный список штатов и показателей, 2024 г.

Штат

Код штата

Кластер

Состоит в Климатическом альянсе

Население, тыс. чел.

ВРП,

млн долл.

Выработка электроэнергии, ГВт·ч

Алабама

AL

2

нет

5158

321238

143247

Аляска

AK

2

нет

740

69969

6552

Аризона

AZ

3

да

7582

552167

121678

Арканзас

AR

1

нет

3088

188723

60157

Калифорния

CA

5

да

39431

4103124

246512

Колорадо

CO

5

да

5957

553323

60681

Коннектикут

CT

4

да

3675

365723

46620

Делавэр

DE

4

да

1052

103253

4906

Флорида

FL

3

нет

23372

1705565

269707

Джорджия

GA

3

нет

11181

882535

141057

Гавайи

HI

3

да

1446

115627

10848

Айдахо

ID

2

нет

2002

128132

18702

Иллинойс

IL

4

да

12710

1137244

188025

Индиана

IN

2

нет

6924

527381

95232

Айова

IA

2

нет

3241

257021

70461

Канзас

KS

2

нет

2971

234673

58647

Кентукки

KY

2

нет

4588

293021

67190

Луизиана

LA

1

нет

4598

327782

99375

Мэн

ME

3

да

1405

98606

14783

Мэриленд

MD

4

да

6263

542766

37306

Массачусетс

MA

5

да

7136

780666

24682

Мичиган

MI

3

да

10140

706616

123681

Миннесота

MN

4

да

5793

500851

58704

Миссисипи

MS

2

нет

2943

157491

74402

Миссури

MO

2

нет

6245

451201

68686

Монтана

MT

2

нет

1137

75999

26097

Небраска

NE

2

нет

2005

185411

37749

Невада

NV

3

нет

3267

260728

47574

Нью-Гэмпшир

NH

4

нет

1409

121189

17659

Нью-Джерси

NJ

4

да

9501

846587

64637

Нью-Мексико

NM

2

да

2130

140542

40961

Нью-Йорк

NY

4

да

19867

2297028

136201

Северная Каролина

NC

3

да

11046

839122

136618

Северная Дакота

ND

1

нет

797

75399

43255

Огайо

OH

2

нет

11883

927740

142562

Оклахома

OK

1

нет

4095

265779

95298

Орегон

OR

4

да

4272

331029

63885

Пенсильвания

PA

2

да

13079

1024206

244637

Род-Айленд

RI

3

да

1112

82493

10155

Южная Каролина

SC

2

нет

5479

349965

101017

Южная Дакота

SD

2

нет

925

75179

20491

Теннесси

TN

2

нет

7228

549709

75516

Техас

TX

2

нет

31291

2709393

568655

Юта

UT

2

нет

3504

300904

35676

Вермонт

VT

4

да

648

45707

2778

Виргиния

VA

4

да

8811

764475

102984

Вашингтон

WA

4

да

7958

854683

102156

Западная Виргиния

WV

1

нет

1770

107660

50906

Висконсин

WI

3

да

5961

451285

65910

Вайоминг

WY

1

нет

588

52946

41209

Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов, Ember US Electricity Data Explorer, U.S. Bureau of Economic Analysis

Примечания

1 Офшорная ветроэнергетика не рассматривалась из-за пренебрежимо малых объемов генерации в США в настоящий момент.